Перламутровый человек.
Цикл: Сказки Воды. Первая сказка.

Жил-был человек, у которого была перламутровая кожа. Она не боялась палящего солнца и не чувствовала боли.
Он ходил по улицам, отражая солнечные лучи обнаженной спиной, переносил морские грузы сильными перламутровыми руками.
Знакомые давно уже привыкли к его облику, родственников у него не было, а прохожие показывали на него пальцем и считали самым уродливым или самым красивым человеком в мире.

Жил-был человек с перламутровыми глазами. Они были твердыми и тяжелыми, и, кроме того, ничего не видели. Он не любил их открывать, ведь однажды один сумасшедший ювелир чуть не выдрал ему их.
Слепец имел прекрасный музыкальный слух и всегда мечтал побывать на море, но никто об этом не знал.

А еще где-то жил человек с перламутровыми костями, такими тонкими и хрупкими, что ломались от малейшего удара.
Большую часть своей жизни он провел в больницах и лабораториях, врачи не отпускали его, силясь понять, что у него за болезнь. Ему же самому давно все надоело, ему снились огромные волны, глубокая синь и высокая лазурь.

Однажды слепец все же выбрался на море и потерялся в порту. Он схватил за плечо первого попавшегося человека, и очень удивился, ведь кожа его была твердой и гладкой, как будто он был из фарфора.

Мужчина с перламутровой кожей вел слепца в необычной здесь европейской одежде по прибрежным улицам, и остановились они лишь перед инвалидным креслом, в котором сидел человек с очень усталым видом.
Не сговариваясь, втроем они бросились в море.
Утонули, должно быть, мгновенно – их тела не удалось найти.

Гонец вернулся к Морскому Царю после сорокалетнего отсутствия.
- Скажи мне, что ты узнал о людях? – спросил Владыка у Перламутрового человека.
- Я ощущал палящий зной и огромную тяжесть, видел все вокруг либо красным, либо черным, и меня все время ломали и сшивали вновь. Мне думается, повелитель, что людям очень тяжело живется на суше, если им приходится терпеть все это.
- Верно, - согласился Морской Царь, - Так я и думал…

На атолле, затерянном далеко в океане, очнулись двое.
Человек с ободранной кожей и человек без глаз.
Третьему уже не суждено было проснуться – бесформенной медузой он лежал на берегу, и волны лизали его тело, силясь помочь, но тщетно.
Слепец не понимал, в чем дело. А человек без кожи не стал ему говорить про третьего, ведь это могло испугать иностранца. К тому же, они говорили на разных языках.
Молча, мужчина вытолкнул тело с острова в воду.
Солнце и соль нестерпимо жгли его. Это было страшно и непонятно после жизни в броне.
Слепой звал кого-то, но ему отвечал лишь прибой и ветер, шелестящий кронами пальм.
Человек без кожи всегда знал, что живет не просто так, что у него есть предназначение.
Он всегда кого-то ждал, с нетерпением, словно великого праздника.

Все трое переродились дельфинами.
Их забрало море, и больше никогда они не рождались на суше.

Отредактировано Братья Ку (27-06-2010 14:05:32)

Книга судеб
Цикл рассказов: Мир Стихий.

Считается, что существует книга судеб. Она пишет себя сама и неизвестно где находиться. Стоит написать в ней что-нибудь, и это сбудется.

...на полу лежал мёртвый сторож. Его кровь растекалась по серой бесформенной комнате, существующей только в одной точке небытия, которую почти невозможно найти. Подставка для книги была пуста... потому что книгу держал неизвестный. Он как-то надменно улыбался и явно на вид чувствовал себя королём мира... да что там... богом. В его руке была ручка, сделанная под старое металлическое перо. Наверное сам пафосно создал... первая надпись должно быть была сделана кровью сторожа... а там уже...
Сторожа книги больше не было. И никогда не будет... никогда, если кто-то сумел добраться до тетради... кому нужен сторож? Пусть даже переродившийся? Пусть в слабом теле? Он сторож. Это его сущность, и он найдёт как вновь охранять книгу в одиночестве в этой серой бесформенной комнате в точке небытия.
Смотреть на это было больно, тошно, противно... хотелось броситься... пойти против своей природы и разорвать нового владельца книги в клочья. Однако бросаться на него не было толку... не успеть... короткий росчерк и... а неизвестно! Может боль, может пустота, может смерть, может уничтожение, как и со сторожем, может долгое заточение и одиночество... в общем даром не пройдёт не принесёт результата и обернётся муками. Приходилось молча стоять и смотреть на книгу судьбы в чужих, окровавленных руках, знать, что твои мысли, чувства, следующие действия высвечиваются на волшебной бумаге и считываются этим убийцей. Знать, что он будет писать теперь судьбы... ЧЁРТ!!! ДА, ЕСЛИ БЫ ПИСАТЬ!!!! Он будет вписывать маленькие изменения и пускать судьбы на самотёк, следя за своей... Изменения одной судьбы, пусть даже предмета влияют на судьбу другого предмета или даже существа... бесконечный хаос... невообразимое... и ничего нельзя сделать...
- Интересно, - наконец заговорил он. - Почитаешь, так я прямо сволочь. А может всё наоборот? По каким это правилам книга писала судьбы? Доверить всё артефакту?
- А ПО КАКОМУ ПРАВУ ТЫ БУДЕШЬ ЧТО-ТО РЕШАТЬ? ПО КАКОМУ ПРАВУ ТЫ БУДЕШЬ ЧУЖИЕ СУДЬБЫ...
Её крик распространялся по комнате, поглощаясь стенами и не производя эха. Она сорвалась и ударила кулаками по каменной подставке, на которой раньше стояла книга.
Парень что-то быстро черкнул в книге.
По телу прошла дрожь, из неё будто что-то вырвали и... крик замер... по телу будто холодная рука прошлась.
- Что ты сделал?
- Написал, чтобы ты успокоилась. Знаешь... наверное всё дело может быть в том, что тебе завидно...
- О чём ты?
- Ну, твоя ведь судьба из жизни в жизнь одна и та же. Каждый раз одно и то же... те же глупые ответы... те же глупые запреты... перечёркнутая с самого начала жизнь и всего одна функция в ней.
- Неправда.
- Разные точки зрения... хм... тогда давай так - прямо: Ты хочешь жизнь, где тебя никто не забудет, где ты сможешь любить, где сможешь иметь семью? Где сможешь просто жить. Не одна. Я напишу тебе красивую судьбу... я подарю тебе любовь. Взаимную любовь. Жизнь будет интересной...
Любовь... да зачем взаимную, можно и так... чтобы просто любить и возможность беречь... Быть не одному... ничего не скрывать... оставлять о себе память... Жить не тысячи лет без всего... а всего несколько... но ярких... а не пустых... ощущать время... прожить жизнь человеком... не чувствовать на себе давящей как кольчуга ненависти того, кто должен тебя убить... не знать свою смерть в лицо... не мучить другого...
- Ну же! Решайся! - обладатель книги рассмеялся. - Этого хотят все такие, как ты! За забором трава всегда зеленее и добро соседа всегда лучше! Все вы этого хотите! Давай! Я напишу судьбу для тебя!
- напишешь... и будешь смотреть, как я мучаюсь... хорошо, что нет вещи, способной изменять сущность... мы бы никогда не познали себя...
Кровь сторожа, которая доползла до её босой ноги, напомнила о том, что его не существует, но если бы существовал, он был бы сторожем, пусть и родившись в теле человека... Безликий сторож с именем, как имя одного города... Будапешт... перечёркнут... Сущность остаётся сущностью прежней в любом теле... она будет одна... она будет стираться из памяти... она не сможет никогда любить и быть любимой... она...
- Глупость! Скажи только хочешь или нет? - прервал её мысли парень. Помолчал и тут же снова что-то записал в книге, бормоча "просто скажи правду".
Из глубин искалеченной души, безудержным криком вырвалось:
- ДА! ХОЧУ!
Вырвалось так, что слёзы пошли из глаз... Мы многого хотим, но говорим своим желаниям нет... но что делать, когда желания, которым мы говорим "нет", находят нас сами?
- выбор сделан... но это будет уже другая жизнь...
Комната стёрлась и на глухой пустоши... где-то далеко от населения... произошло убийство... в груди кинжал... по телу течёт кровь... пальцы исчезают, превращаясь в воздух, что мучительно больно... рядом убийца... темнее в глазах... невольные слова "что я наделала... кто будет так... кто будет вместо меня..."
Новая жизнь сквозь темноту... свет... детский плач...

Отредактировано Братья Ку (28-06-2010 20:46:48)

Инквизитор.

Эпиграф

Нет и нет, мне не до смеха,
Нет окна, и дверь размыта,
Ведь пытать меня приехал
Сам великий инквизитор.
Инквизитор наседает,
Подбирает инструмент.
"Ты скажи мне все что знаешь,
Полегчает и тебе".

Он, наверное, хочет меня открыть
Как простой чемодан, он знает одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.

Если б были еще силы,
Я б сказал ему: "Мой милый,
Я не знаю, кто я, где я,
Что за силы правят миром.
И мои опутал ноги
Длинных улиц лабиринт".
Инквизитор мне не верит,
Заворачивает винт.

Он, наверное, хочет меня открыть
Как простой чемодан, он знает одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.

Видно был я здесь не первый
Окружен такой любовью,
И во всех углах таились
Призраки средневековья.
Тени в черных капюшонах
Выползают из щелей,
Наблюдая напряженно
За добычею своей.

Они все захотели меня открыть,
Как простой чемодан, они знают одно,
Даже в самом пустом из самых пустых
Есть двойное дно, есть двойное дно.

Пикник. "Инквизитор".

Каменные стены… каменные пол и потолок… коридор… один из многочисленных сырых, тёмных и холодных тюремных переходов. Гулкие шаги, отдающиеся в каждом закоулке… бряцанье оков… ключей тюремщиков… металлических предметов одежды. Шорох… шорох ткани… женского небогатого платья… изорванного, волочащегося по полу вслед за его обладательницей. Бледная кожа, измученное лицо, чёрные спутанные длинные волосы и чёрные сухие глаза, полуприкрытые веками. Никакого сопротивления. Сейчас сопротивляться уже глупо, да и сил не осталось. Ноги еле идут… больше волокутся по полу. Тюремщиков не интересует то, что она не успевает. Её тащат с той скоростью, которая приемлема для них. Она знает, куда её ведут. Она знала, что она сюда попадёт. Стоны, крики, шёпот… ощущаемая повсюду чужая боль не придаёт приятных ощущений, а только подтверждает, что час настал. Тюремщики походят к деревянной двери и стучат в неё, переговариваются, что-то нелестное говорят и на её счёт… её не интересует всё это… она уже вся там… в мире, который когда-то заменил мир жизни. Или… ещё пока не до конца…
Её заводят в комнату… Низкий каменный потолок. Давящие стены… Тесный грязный тёмный подвал! Всё из камня… Веет сыростью замогильным холодом… крыс однако не видно… Не малейшего намёка на тепло их тел. Совсем нет окон.
Всё вокруг плывёт, и еле держат ноги.
Её грубо толкают внутрь. БОЛЬ, УЖАС, ГНЕВ, ЧУВСТВО МЕСТИ, АГОНИЯ, КЛЯТВЫ, ПРОКЛЯТИЯ, СТОНЫ, ХРИПЫ, КРИКИ, ОТЧАЯНЬЕ, МОЛИТВЫ, ПРОСЬБЫ – всё это проходит сквозь неё, но ничего в ней не задерживается. Это не её чувства.
Это чувства тех, кто был здесь замучен до смерти.
Никто не говорит не единого слова. Да и зачем? Пустота…
В середине помещения, хорошо отшлифованный большой прямоугольный камень, похожий на ложе или на стол.
Они остались наедине. Она и этот человек в балахоне, обвязанном верёвкой вместо пояса. Его лицо скрыто чёрным мешком, в котором имеются две прорези на месте глаз. Инквизитор. Опытный инквизитор. Он не скоро умрёт. Такой невольно внушает уважение. Достойный. Только она уже слаба. Молчаливый. Он сразу подбирает инструменты, знает, что сразу по-хорошему она всё равно не скажет. На столе с инструментами стоит знакомый ей кожаный светло-коричневый (даже какой-то жёлтый чемодан).
С этого момента для неё начинается путь бесконечной боли на грани сознания… постоянная пытка… Хочется просто, чтобы всё закончилось, но об этом даже нельзя мечтать. Никто не даст умереть ей так просто. Пытки не стоит описывать… Такая боль невыносима. К обвинённым в колдовстве применимо всё! Она уже давно… уже давно созналась, что ведьма. Созналась давно даже в тех вещах, которые не совершала никогда. Это было всего лишь волшебным словом «да», чтобы боль ненадолго отступила. А потом по новой!!! Боль! Унижение! Пытки! Вопросы! Требования сознаться! Ведьма!
Но грошовыми были бы её знания, зря бы её звали ведьмой, если бы она совсем ничего не умела. Притупить в себе хотя бы самую малость боль. Заставлять деревенеть собственное тело. Притуплять крик. Вызывать удивление… сильная женщина? Ей помогает дьявол? Никогда! Никогда.
Инструмент за инструментом. Каждый жадно вонзается в плоть… Кто сказал, что предметы не живые?
Бом. Бом. Бом. Бом.
Глупо смеяться и злить людей.
О чём думают они? Неужели только страх движет ими?
Что считаешь ты сам, инквизитор?
Мысли путаются в голове… бред.
Захлёбываться собственной кровью, терять сознание…
Нет возможности заткнуть уши, чтобы не слышать собственный не похожий ни на что крик.
Холодно.
Застыть и не двигаться.
Так почти не больно.
Истерзанное тело…
Не в силах пользоваться собственным организмом, поминутно терять сознание.
Разве стоит столько молчание?
Чемодан тоже растерзан. Жаль смотреть на него, распотрошённого с открытым двойным дном.
Там ничего нет.
Отдал ли ты все свои тайны, вот, что они хотят знать…
Темнота радует отсутствием боли, но тебя постоянно вырывает обратно.
Забывать, кто ты и где и помнить только боль… не понимать, что происходит. Разве вы хотите добиться беспамятства?
Дорожки непрошенных слёз на щеках…
Сильная женщина?
Что же правит этим миром?..
Тёмные коридоры собственного сознания…
Тьма.
Холод, липкая жидкость, боль и яркий свет огня, когда приходишь в себя.
Тёмные коридоры собственного сознания…
Забвение…
Тёмные коридоры собственного сознания…
Как в них не заблудиться?
Снова боль.
Хрип…
«Там нет… Там ничего нет…»
Приближение смерти…
Уж кому бы сильнее это чувствовать?
Даже в самом пустом… из самых пустых… есть двойное дно…
Сильнее боли только запахи и ощущения чужих смертей и мук…
Они пришли…
Чужие тени.
Они опасны. Они голодны. Они кровожадны. Они беспощадны. Они стары и сильны. Они не знают жалости. Они ждут.
Это страшнее пыток.
Крик тонет в их черноте…
Им ведома боль.
Нельзя умереть здесь, нельзя умереть здесь… нельзя умереть здесь…
Но где же ещё, если не будет произнесено ни единого слова о чемодане, кроме тех, что там ничего нет.
Бом. Бом. Бом. Бом.
Есть двойное дно.

Молодой человек среднего роста с тёмными курчавыми волосами, круглыми очками на носу, не красивой внешности из-за горбатого носа ждёт у маленькой деревянной двери. Ходит он около неё, скрывая внутреннюю боль, стоит, изредка переминаясь с ноги на ногу.
«Больше нет», - думает он, но ничто не выдаёт его, кроме грустного лица.
Дверь резко открывается, оттуда вырывается человек (настолько быстро, что его невозможно разглядеть), швыряет в курчавого жёлтый растерзанный чемодан и тут же скрывается за дверью.
Чемодан попадает прямо в живот, падает на землю и раскрывает сразу два своих дна.
«Значит, открыли…», - думает человек, согнувшись и потирая живот. Затем, оправившись, выпрямляется, поднимает чемодан с земли, закрывает и несёт домой.

В глубине комнаты, когда все замки закрыты, он открывает перед своим маленьким ещё не смышленым сыном третье дно чемодана и вынимает оттуда чёрный камень в серебряной оправе.
- Это Морион* . Это подарок тебе от мамы. Её больше нет, но это не значит, что ты не увидишься с ней!

___________________________________________________________________________________________________
*Морион считался в Европе камнем некромагов и некромантов. Также этот камень считался идеальной "темницей демонов", т.е. в него, согласно легендам, можно заключать демонических сущностей - стражей, ответчиков, исполнителей и т.п.
Морион способствует общению с миром мертвых, способствует развитию темного ясновидения у посвященных, вызывает вещие сны и способствует общению с призываемыми сущностями в осознанных сновидениях. В некромантии с его помощью вызывают души умерших. Правда, чаще для того, чтобы узнать от находящихся на том свете, будущее живых. Способствует развитию магического тела. Камень является гарантом равновесия сил, но в то же время коварным и опасным «союзником», который может привести «праздно любопытствующего» к смерти и безумию (не говоря уже о посмертных муках). Полностью использовать силу мориона учатся годами.

Watcher, это давнишнее, а первые два - новые. Вы нас напугали, "Художника" мы, пожалуй, выкладывать не будем, когда перепечатаем)

Watcher, это не плохо, но когда это слишком медленно движется... К тому же, старое - это память.
Все же скажите, что из давних вам больше всего понравилось, на заметку, если вам не трудно.

Это значит пафосно...
А вообще это из цикла... иногда забываю, что люди не в курсе способностей Стихий...
А если вы про словочетание "пафосно создал", то это о том, что он создал выпендриваясь перо именно такое.

Многоточиями я увлекался всегда. Это моя привычка... Правда в последнее время я с этим торможу себя. Но не всегда...
Пафос? Может быть... это было классе в 9-ом... Про пески уж точно...
У Инквизитора так и не получилось выразить мысль... Я заметил, что когда хочешь написать что-то по какой-то песне (то есть свои ассоциации), то непременно получается хрень! Просто попытка описать свои зрительные образы при прослушивании песни. Это всегда проигрыш. Так же сложно записывать сны. Вот как по-хорошему описать сон, передать состояние, когда ты видишь историю от 5-ти разных лиц, никем из них не являясь, а смотря их глазами, но это именно ты? Я вот собрался записать свой этот сон, сделал так и споткнулся на этом... Не знаю, как исправлять всю ту чушь. В видео аврианте оно ночью лучше смотрелось Х)))))) Особенно, когда мне эта долбанная прядь мужика на нос лезла, а я не мог её убрать...

Горобей,

Правда?!!!!!!!! Спасибо!

Сон можно описать хорошо. Смотря какой сон.

Для примеров могу вытащить в эту тему описанные сны... могу даже один бред...

Сны описывать не сложно. Я уже много описал... и успел даже некоторые описания потерять
Сложно скорее, именно мне, писать от первого лица, а тот сон требовал именно этого. Если я пишу от первого лица, сложно долго писать на одном уровне.
Меня всё время укатывает в странные мысли...

Мы вас тоже хотим почитать, но чуть позже...  потому что мы как всегда пытаемся... и чтец, и жнец, и на дуде игрец и везде затычка (с).

Горобей, сны,похожие на фильм с чётким сюжетом... причём ты являешься одним из очевидцев или даже прямым участником.  Но, правда, всё равно осознаёшь, что ты всего лишь это ты, который смотрит чужими глазами. Иногда ты даже можешь менять события. В разных снах по-разному.
Вот такие можно записывать, как книги, ничего не меняя. Нам такие иногда снятся. Правда, не все получается запомнить.
Ужасно, если попадаются такие кошмары...
Хотя самый большой кошмар у меня бл, когда было ощущение, что вес сон кто-то незримый водит меня из видения в видение, молча, ничего не объясняя. Жутко, когда ты совсем один, будто застрявший в документальном фильме о страшных вещах.
Хотя самих событий не показывается, только оставшиеся вещи и записи на диктофоне...

С этим проблем нет. Проблема в том, чтобы не сорваться на стёб. Что со мной частенько случается в произведении "Ветер", к счастью, я никому его не покажу...

Не почитав, нельзя узнать интересно или нет) Не, мы рассказы такие пишем, но книги и даже два фанфика у нас и просто есть...

Мы всё читаем... И юмор и сюжетныевещи и философию (нередко сопровождая это идиотским ржанием, что не мешает нам воспринимать мысль произведения вместе со своими буйными ассоциациями).

Гагат.

Зима.
Ранняя смс-ка поднимает на ноги и заставляет суетиться.
Тело дрожит, но страха нет. Скорее беспокойство и решимость.
"Я обещал" здесь не причём. Им движет "я убью", "непозволительно так", "считают себя выше других"...
Холодно.
Опять забыл поесть? Ты всегда забываешь поесть. Тело уже даже привыкло и возмущаться будет потом.
Сейчас ты слишком возбуждён.
"Где твоя школа?"
Интересно, как должна выглядеть справедливость?
В любом случае, чтобы человек не сделал, его нельзя бить... Хотя... может, просто не настолько значительное сделал.
Так он думает.
За какую сторону он был?.. Кто-то сказал бы, что за правую, кто-то сказал бы, что за неправую... Кто-то сказал бы, что он дурак. Может, он и был дурак. Просто, единственное, что им двигало - это то, что он шёл против толпы.
Это всё из-за того, что толпа с ним плохо обошлась. Сломала его и надолго загнала в свою конуру. Надолго? А вылезал ли он?
Толпа - это не в общем определении люди, а масса, которая принимает решение и считает себя вправе обвинять и наказывать, а также говорить, что хорошо и что плохо.
Именно такую толпу он ненавидел.

- Мы друзья? Ты мой самый лучший друг!
Каждый раз, когда он набирал его номер, ожидание ответа было всем. Он ждал дома или нет, встретятся или нет.
Без этого человека нет жизни. Без этого человека ничего нет.

- А если он скажет тебе прыгнуть из окна?!!
- Он не скажет... - отвечает он матери хмуро, а сам решительно думает, что смерти боится, с собой покончить не может, но если друг скажет, он сделает! Не задумываясь.

Глупый ребёнок.

- Ты сказал, что я сумасшедший!!! Ты сказал, что я больной!!! Они ненавидели меня!!! Зачем ты это сделал?!!
- Я этого не делал...
- ... прости, но ты мне больше не друг... Я больше не буду тебе звонить...
Что-то оборвалось. Жизнь закончилась. Он просто повесил трубку... Почему? Оправдался бы...

Как хорошо, что это порвалось... Это было сродни наркотикам.

Несколько минут он ищет по дому проклятые ключи, громко сопя. Проклятые ключи торчат в двери. А что их кто-то вынимал?
Дурак.

Он почти готов. Осталось только надеть пальто. Красное пальто. Хорошо, что красное. Это агрессивный цвет.

- В этот раз мы не купим чёрное пальто!!! Слышишь? Даже и не думай! Ходишь, как неизвестно что...
Чёрный цвет защищает тело и сохраняет биоэнергию. Хороший цвет, чтобы сбежать.
Правда он выбирает обычно тёмную одежду не поэтому. Он просто неуклюжий, а светлый быстро пачкается.
По крайней мере, он так думает.
- Может зелёное?
Он с сомнением смотрит на болотное нечто и неожиданно натыкается взглядом на ярко-красное пятно.
Что?
Он моргает от неожиданности.
- Я хочу вот это, - тихо говорит он.
Он вообще не умеет говорить громко и вообще говорить. С тех пор, как его сломали, он очень напоминает труп.
Это пройдёт со временем.
- Вот это?! Оно же такое... яркое? Может лучше бежевое?
"Яркое?" - испуганно звучит в голове.
Ярко - это плохо. Ярко - это заметно.
Впрочем...
- Вот это...
- Только если подойдёт по размеру...

Снимая пальто с крючка, он вдруг замечает на стуле под повешенной на крючках одеждой камешек. Чёрный гладкий камешек.
Гагат.

- Что тебе купить? Лабрадор или гагат?
- Гагат, - отвечает он.

- Он потерялся сразу же, как ты мне его подарил... Должно быть, я не пришёлся ему по душе...
- Ещё найдёшь... Я не думаю, что он насовсем ушёл. Наверное, ему нужно время, чтобы привыкнуть.

- Тебя здесь раньше не было, - говорит он камню.
Камень молчит и продолжает лежать на стуле.
- Хочешь пойти со мной?
Камень молчит, но ему кажется, что хочет. Он берёт его и засовывает в карман красного пальто, которое уже одел.
Наощупь камень гладкий, приятный... по ощущениям это его камень. Значит единение.

Он рад. Ему нужна поддержка.

Идёт снег. На улице очень холодно. Очень.

- Вы не знаете, где находится школа №?

Люди водят его кругами, посылая то туда, то обратно.
Школа №...
А не в этой ли школе училась она?

Она очень весёлая. Казалась.
Богатые родители.

- Мы друзья?
- Конечно!
- Это здорово!

Чипсы, кола, шоколадки, конфетки...
Затариться на пару и есть где-нибудь, пока богатые правильные родители готовят дома фасолевый суп.

С ней весело. Одинаковые интересы.
На праздники они рисуют друг другу открытки и дарят подарки. Они всё время рисуют друг другу и дарят наклейки, фигурки, сувениры и прочее.
Это простая игра. "Ты мне, я тебе".
Было ли что-то кроме этого?..

- Я соврал... - признался он только наследующий день, промучившись тем, что он не должен врать другу.
- Я знаю... - сказала она.
Это было незначительно происшествие. Мелочь, по сути. Глупость даже.
И они не вспоминали об этом, играя в компьютерные игры, игрушки, рисуя и поглощая чипсы, шоколадки, колу, конфетки и фасолевый суп.
Пока однажды не разошлись. Он всегда просто уходил от людей.

Сейчас он понимал, что произошедшее тогда было чрезвычайно важным. Важным было не происшествие, а реакция на него.
Она тогда впервые сказала, что никому не нужна. Особенно родителям. И он вспоминал её правильных богатых родителей, которые вечно работали, варили фасолевый суп и заставляли её читать различные книги по определённому количеству страниц в день.
Она ненавидела читать.

Он очень любил.

Он видел её позже. Она дарила ему подарок на день рождения, который он к своему счастью уже больше не обязан был отмечать. Дарила, даже не смотря на то, что они давно не виделись, и он ничего не дарил ей больше уже...

Школа№ нашлась.
Это была другая школа.
Но было ещё рано. Они хотели прийти после уроков. Иначе и смысла не было.

Он шатался без дела, поглаживая камень в кармане и изучая окрестности.
Церковь жён Мироносиц. Девятиэтажки. Кошка около водостока. Вид на реку. На реке лёд.

- Мы будем ходить по льду!
- А разве так можно?..
- Ты со мной или нет? Или я с тобой больше не дружу!
- Хорошо...

Тот осторожный.
Но он чувствует эту невероятную власть над другим человеком. Всё, что тот ему скажет... будет выполнено. Он покупает еду и угощает его. Он придумывает, что они будут делать.
Только через несколько лет он поймёт, что сам был не хуже наркотика, и это будет ему противно и наложит отпечаток на его мировоззрение.

- ... и ты его предал! Да, ты его предал!
Он стоял и не мог в это поверить, хотя знал, что это правда. Трус! Ведь действительно испугался и предал. Просто испугался.
Ты предатель, друг!

Потом сложно смотреть его родителям в глаза. Сложно понимать, почему тот всё так же ходит за тобой, будто ничего не случилось.
Постоянно напоминание о том, что ты свинья.
Малодушно сбежать.

"А были ли мы друзьями?"

На одной из перемен она встречает его в школе.
Дальше холла его не пускает охранник.
Они разговаривают. Она рада, что он пришёл. Она ребёнок. Он будет её защищать. Он просто убьёт их. Станет зверем, берсерком, в котором нет ничего человеческого. Только сейчас он замёрз и смотрит на большой цветок в кадке школьного холла.

- Ты настоящий друг!
Он не морщится, не вздрагивает, продолжая отрешённо смотреть на цветок.
Бесполезно объяснять, что так должен поступить каждый порядочный человек... Да и к чему? Причина лишь в том, что он не любит толпу. Желание эгоистичное, отвратительное. Ему не хочется, чтобы она его благодарила и говорила, что он друг.
Он полностью себя осознаёт.

После перемены он вновь возникает на холодной улице, пританцовывая, чтобы согреться. Выглядит забавно.

Чуть погодя он находит маленькую церковь или часовенку...
Он был здесь летом с группой, где работал. Они заходили внутрь.
У входа два ангела.
"Сей ангел записывает входящих в храм".
"Сей ангел записывает исходящих из храма".
Задолбленное рекламой сознание ассоциирует со звонками, а потом вообще задаётся вопросом "А что кто-то не исходил?".

Внутри пусто. Только продавщица свечей, икон, крестиков, гайтанов...
Хорошо, что пусто. За это он и любит эту часовню. Никто не поёт, не толпится, не шепчет молитв.

Он проходит в самую середину, скрываясь от продавщицы за колонной, садится на колени на пол и молчит, вслушиваясь и теребя камень в кармане.

Он ничего не просит, ни о чём не молится, ничего не думает, он просто напитывается энергией этого места, напитывая также камень.
Так продолжается около 15-ти минут. Вываливается на улицу он какой-то странный, спокойный и полный... полный, целый... полноценный.

Наконец-то звонит друг!
- Алло? Ты придёшь?
- Я... я не могу, понимаешь...

Он кричит. Такого он не может простить.

Предатель.

Он выключает телефон и раздражённо и опустошённо сползает по стене. Нет, от церкви в нём ещё есть. Опустошён он по-другому.

Когда он включает телефон, то прощает друга. Но доверять, как раньше он ему не может.

На следующей перемене она говорит:
- Меня проводит до дома отец.
- Понятно.
Он не нужен, но рад, что всё обошлось.

После уроков отец отводит её домой.

Они всё же приходят, но не решаются подойти к ней с отцом.
Их трое.
Та самая толпа.

Он вспоминает, что в лагере у них в одном из домиков жили 4 девочки. Одна была не очень красивая и 3 других презрительно к ней относились и часто плохо о ней отзывались.

"Почему 3 такое долбанутое число?" - думает он.
Он готовился к бою, и у него мозги не на месте.
Он готов сожрать их, ударить, но холодно осознаёт, что это незачем.
Однако от него несёт этой энергией. Ярко выделяется на фоне белого снега красное пальто. Лицо у него, как у трупа. Он очень бледный. А под пальто ещё и очень тощий. В глазах у него холодное безумие, а на зубах скопилась слюна. Он зол. Он замёрз, ничего не ел и поругался с другом. И ещё он зря сюда пришёл.

Они осознают, что ловить тут нечего и, столпившись, начинают курить.

Курить...

Его научили курить...

- Хочешь, научу?
- Д-давай...

Пару минут она смеётся, что он не так держит сигарету, спрашивает, что делать, вдыхать...
Потом он курит. Вместе с ней одну сигарету.
Они вместе смеются.
Они часто вместе смеются.
Только это они вместе и делают... ну, и ещё курят сейчас.
Они никогда не назывались друзьями. Назваться - пообещать, создать связь... глупость.
Они просто встречаются, чтобы вместе посмеяться.

- Ты такой весёлый человек!!! - говорит она.
- Я так только с тобой... - говорит он.
- А я с тобой!

"Я вовсе не весёлый", - думает он.

- Хочешь попробовать коктейль?
- Нет, спасибо...
- Да ладно... он не сильноалкогольный!
- Хорошо...
Он пьёт. Чувствует, как по телу расходиться расслабленность. Странное ощущение.

- Ты всё читаешь свои книги и смотришь свои мультики?
Он молчит, потому что читает и смотрит.
Она вдруг начинает говорить о том, как ужасны люди нетрадиционной ориентации.
Он неожиданно понимает, что она толпа.
Он спешно прощается и уходит... навсегда.

Она говорила, что курить на голодный желудок ужасно, но ему уже всё равно.
Он подходит к тем троим и просит закурить.
В общем-то, он сам толком не может сказать, что его толкнуло на это. Может, просто хочет удостовериться, что враг отступил. Вдруг будут здесь караулить.

- А ты разве куришь?! - очень удивлённо спрашивает они.
- Да...

"Думали я отличник? Нет, я не такой. Я вообще без башки".
Они его знают. Хоть и не лично. Но в Интернете встречались.
В Интернете он был мягкий.

Они дают ему сигарету и зажигалку. Пальцы не гнутся и не хотят слушаться. Они холодные и жёсткие.
Он морщится.
Засунув в рот сигарету, он понимает, что рот одеревенел и кривится на одну сторону из-за сигареты, но его это не волнует. У него решимость довести дело до конца.
Руки зажигалку не чувствуют. Хорошо, что у зажигалки кнопка, а не колёсико. Но трудности всё равно есть.
Дует ветер, вновь и вновь задувая зажигалку. Пальца у него дрожат, рот кривится...
Он знает, что выглядит глупо, а именно глупо ему выглядеть и не хочется перед именно данными людьми.
Но он, в конце концов, плюёт на это.
После третьей попытки прикурить удаётся, и он молчит и курит, впитывая нутром тепло сигареты.
Холодно, очень холодно, дико холодно! - агрессивно думает он, разглядывая их и следя за тем, чтобы правильно держать сигарету.

Некоторое время ему кажется, что они его боятся. Ведут себя неловко. Смотрят, что он делает. Оценивают.
Он чувствует, что победил, чувствует, что может своей энергией их отпугнуть, навредить.
Он чувствует, что всё кончено.

Они собираются и уходят.

Он следом.

На полпути домой его встречает друг.
Он оправдывается.
Ему это не надо.
Он хочет только ЖРАТЬ и всё! О чём и сообщает.

Дома ничего не находится. Только солёные огурцы и чёрствый ржаной хлеб.
Он ставит банку перед собой на стол, достаёт огурцы вилкой, и ест их, не заботясь, как зверски это выходит и как неприглядно выглядит.
Закусывает хлебом.
Он устал.
Пальто на крючке, камень на столе.
Друг сидит перед ним на соседнем стуле и смотрит, как он зверски поглощает огурцы.
Остановившись, не донеся огурец до рта, он вдруг произносит:
- Больше никогда не предавай меня. Мне нужен человек, которому я смогу доверять.

Через некоторое время, разговорившись со знакомым в магазине, он узнаёт, что его тогда испугались.
Значит, не казалось...

Гагат молчит.

* * *

Они стоят на остановке.
Осень, но не холодно.
Ждут автобуса.

- У меня сейчас пара идёт... - вздыхает один, смотря куда-то вдаль на дорогу.
Второй неожиданно удивляется.
- Как пара?! Ты разве не всё?
- Нет, - улыбается первый. - Ты сказал, что у тебя нет денег на проезд, не оставлять же тебя в этом районе...
- Но...
Второй поражённо на него смотрит.
- Но ты же не прогуливаешь?
Первый молчит.
Второй неожиданно усмехается и говорит:
- Я соврал... У меня есть на проезд.
Он вспоминает бумажки в кошельке.
- Мммм? - удивляется первый.
- Выгребать было лень...

Потом они вместе едят в парке, купленные колбасу (откусывая прямо от куска), хачапури и корейскую морковь из пластмассовой миски.

Домой они приезжают поздно.
Он думает, что может доверять во всём. Сегодня он счастлив.
Гагат, подаренный первым, лежит под подушкой.

Отредактировано Братья Ку (14-09-2010 22:27:22)

Хёго, Спасибо.
Мы думали, их никто не осилит)))

Очень рад, что художник кого-то задел, кроме "заказчика")

Umari, ой... спасибо. Неожиданно.
Так про мои рассказы отзывался только один человек, но он скорее ко мне хорошо относится, поэтому так и говорит...

Сохраняйте. Мы сами чужие тырим! Х)
У нас ещё один есть, только он долбанутый...

Umari, э-э-э... мнэ... не здесь...
В личку?