Слабость.

Над равниной пылал закат.
«Как? Уже закат?» - отрешенно подумала женщина, сидевшая среди стратегических карт и свитков с трудами великих полководцев. Женщина потянулась и мельком взглянула в зеркало. Там отразилось усталое лицо с огромными тенями под глазами и бледной, болезненного вида кожей; длинные серебряные волосы небрежно рассыпались по плечам.
«Какие-то несколько недель сделали то, чего не удалось тысячелетиям»,-  подумала она, глядя на свое отражение.   Шаги у входа заставили ее отвлечься от своих мыслей и обернуться. Молодой человек, вошедший в шатер, был командиром Третьего Легиона.
Женщина поморщилась,  устало потерла переносицу. «Наверняка что-то важное. Иначе бы Листах не врывался».
-- Госпожа, были обнаружены вражеские лазутчики. Но ни одного не удалось схватить живьем. Все трое из Сумеречного ущелья.
-- Сумеречное ущелье сохраняло нейтралитет. Разве я ошибаюсь?
-- Нет, госпожа Галинор. Это  были наемники-изгои.
Галинор облегченно вздохнула. Только профессиональных шпионов-убийц им не хватало в противниках.
-- Хорошо. А кто нашел их?
-- Обер и Мал.
   Такие же изгои, но завербованные уже Императором.  Эльфийка была искренне рада тому, что они попали в Восточные земли. Из них получились великолепные разведчики. Даже немногочисленные эльфы, непревзойденные мастера маскировки, не могли с ними сравниться.
-- И еще, госпожа. Стало известно, что войска князя Тасфата начали наступление.
Женщина мгновенно преобразилась. Взгляд из задумчивого стал властным и холодным, с лица исчезли все признаки усталости. Перед Листахом вновь сидела главнокомандующая войск Восточных земель, приближенная Императора, глава сильнейшего из эльфийских кланов.
-- Как далеко они от нас?
-- Два дня пути на север.
-- Озеро Лакримоза? Замечательно, завтра выступаем на встречу. Оповести войска.
Листах поклонился и вышел.
После ухода помощника Галинор вновь устало прикрыла глаза. Всю ночь она просидела над картами, планируя очередную атаку. Донесения о наступлении  она получила намного раньше Листаха.  У нее свои источники информации.
Война, война… Последние полтора столетия все крутится вокруг проклятой войны. Мятежный князь Тасфат  выступил против Тринадцатого Императора. Все бы ничего, но на сторону князя встали многие наследные аристократы и магические кланы. По прогнозам война должна скоро закончиться. Сама же Галинор склонялась к тому, что действие затянется еще на двести лет. Главные действующие лица почти бессмертны, торопиться некуда, а война – замечательная встряска для заскучавшей знати. И Императору есть чем заняться.  Вот только Галинор и не предполагала, что окажется втянутой в эту «игру».
Сто лет назад Император заручился поддержкой эльфов, и младший брат Галинор отправился в действующие войска. А спустя три года пришло известие:  мертв. Потом погиб отец. До сих пор неясно, зачем был отдан приказ вступать в бой с численно превосходящим воинством  магов. Клан Воды уничтожил всех. Даже крестьян, живших неподалеку в крошечной деревеньке. Бедняг обвинили в преданности Императору.  Галинор, побывав там (уже в качестве главы семейства), не нашла ничего похожего на поселение. Только огромный котлован, наполненный бурлящей  водой и отвратительный липкий туман, ползущий по равнине...
Потом эльфийке  предложили встать во главе небольшого самостоятельного отряда. У нее

оказался полководческий дар: все спланированные атаки венчались успехом. Она выпутывалась даже из безнадежных ситуаций, подчас не теряя ни одного  воина. Потом ей дали легион, а затем доверили и армию Восточных земель. Полки и легионы боготворили главнокомандующую, бывалые генералы восхищались ее стратегическими планами, а сама она ненавидела и войну, и то, во что превратилась ее жизнь.  За все полтора столетия войны Галинор вынесла одно-единственное правило: на войне любовь – слабость. Любовь главнокомандующего – двойная слабость. Получив отряд, Галинор ни на минуту не забывала об ответственности. Каждый убитый солдат – ее вина. Своих людей она никогда не посылала на смерть. Даже если на другой чаше весов единственный близкий человек.
Ее первый возлюбленный был разведчиком. Он погиб во время задания, угодив в засаду. Второй – командиром «летучего» отряда. Его загнал  в угол и уничтожил сам князь Тасфат. Третий погиб у нее на руках во время Диносской сечи. Не смогла, не сумела уберечь.
Лишь после этого Эльфийка поняла, что обречена на одиночество. По крайней мере, пока не закончится война.
         
*****
Через два дня командующая вновь сидела в своем шатре и писала донесение императору.
« … ввиду численного превосходства войск мятежника, битва не обошлась без некоторых потерь. Но нам удалось обратить противника в бегство и захватить  множество пленных».
«Битва не обошлась без  некоторых потерь…»  Проклятье, если бы так можно было назвать тот ад. Рубиться  приходилось по колено в крови, проливной дождь застилал глаза, непонятно было, бьешься со своим или с чужим.  Все команды отдавались без толку -  крик тонул, сливаясь со стонами, лязгом оружия и предсмертными воплями. Они победили лишь потому,  что удалось разбить сплоченный вражеский строй на несколько групп и зажать их в ущелье. Магов  перерезали еще раньше, прежде чем те успели сориентироваться и начать плести свои заклятья.  Несколько  взрывных печатей не в счет. Так, прощальный подарок.
-- Госпожа, - вошел Листах, - вы нужны на допросе.
-- Иду. – Эльфийка отложила письмо. – Не забудь распорядиться  насчет гонца. Нужно доставить донесение хотя бы до конца недели. То, что по всем Восточным землям идут бои, для Императора не ответ.
-- Будет сделано, госпожа.
       
     Вслед за Листахом Галинор вошла в сумрачную пещеру в стороне от лагеря, где поместили пленника. Чтобы вопли не беспокоили солдат.
   На полу сидел связанный пленник. Женщина окинула его взглядом, потом присмотрелась внимательнее, различив знакомые черты. Черные волосы, бездонные угольные глаза, высокомерно – безмятежный вид. И еще что-то, позволяющее безошибочно определить его принадлежность к Вечному народу.
-- Нилор? Изменник? – поинтересовалась слегка  изумленная Галинор.
-- Смотря  чему я изменил… Слабая, прогнившая Империя не вызывает у меня верноподданнических чувств, как у тебя, Галинор.
Стоящий рядом воин ткнул его древком копья:
-- Не смей дерзить госпоже.
Нилор поморщился, но промолчал.  Эльфийка  стояла неподвижно, словно ледяная статуя. Несколько секунд она размышляла, затем велела позвать Обера и Мала.
-- Пусть вытянут из него все, что возможно. Минимум повреждений, пусть запомнят. Иначе я лично опробую на них весь пыточный арсенал.

 
*****
Вечером, когда солнце уже клонилось к закату, в шатер Галинор вошел ее помощник. И тут же остановился, не решаясь двигаться дальше: женщина лежала на кушетке, устало прикрыв глаза.
-- Да, Листах?  - поинтересовалась она, не меняя положения.
-- Госпожа, э… Нам не удалось выбить ничего. Совсем.
-- Плохо. – Галинор села.- Придется идти самой.

    В пещере было все так же сумрачно и тихо. Рядом стояли недовольные Мал и Обер. Не удалось развязать язык пленнику – такое на их памяти случалось впервые. Одного взгляда было достаточно, чтобы понятливые ребята собрали свой арсенал, заставивший облизнуться бы любого палача, и вышли. Листах исчез еще раньше. Он давно уяснил, что хозяйка не любит, когда ей мешают работать.
  Тихо и мрачно. Это угнетает. А еще больше угнетает презрительно-насмешливый взгляд, обращенный на нее. Галинор не выдерживает, опускается рядом и тихо произносит:
-- Ты как?
--О, великолепно! Особенно после твоих головорезов,  - слышится в ответ.
-- Ну, прости. Это война. Кто же виноват, что ты изменник? – вместо такой же язвительной пощечины, слова звучат неожиданно горько.
   Опять тишина.
-- Знаешь, а ты изменилась, - неожиданно сказал Нилор. – Не думал, что Галинор, моя Галинор, может быть безжалостной воительницей. Сколько лет назад  это было? Пятьсот?
-- Шестьсот. Там, у Зеленого озера, я была действительно счастлива. Еще  не знала, что ты скоро уйдешь.
-- Ты знаешь, что я не хотел уходить. Мне пришлось.
-- Да. И встать не сторону князя Тасфата тебе тоже пришлось. Я понимаю. А еще я понимаю, что лучше все забыть. Слишком много воды утекло.
-- Много воды? – пленник неожиданно рассмеялся. – Что значат пять столетий для нас? Для тех, у кого впереди вечность?
-- Если только переживем войну. Да и на что она, эта вечность? Смотреть, как медленно угасает твой род? Понимать, что  времена  былого могущества   уходят,  а ты ничего не можешь сделать?  Чем дольше живешь с людьми, тем  лучше понимаешь истинную цену времени…
      Почувствовав движение за спиной, Галинор обернулась. Нилор стоял, разминая затекшие руки.
-- Один из твоих трюков?
-- Нет. Во время допроса они случайно ослабили узлы.
-- Вот почему ты был так разговорчив? Что ж, хотел сбежать – беги.
-- Куда мне бежать? Кругом твои дозорные. Да и ты вряд ли дашь спокойно уйти.
Он поймал ее за руку:
-- Идем со мной.  Мы вновь будем счастливы. Одно слово – и я поверну время  вспять!
Галинор медленно покачала головой. Сердце судорожно сжималось.
-- Я не могу, прости, - прошептала она, глядя в бездонные омуты. Отчаяние, граничащее с безумием, толкало на ненужные поступки.  «Любовь… Проклятая слабость. Нельзя уступать, нельзя!» - билось в ускользающем сознании женщины.
   Нилор коснулся ее губ. Закружилась голова, перестало хватать воздуха; ее душили рыдания. Хватаясь за него, как за соломинку, Галинор боялась  утонуть в собственных страхах и сомнениях. Хотелось завыть раненым зверем от безысходности.
«Почему?» Почему Нилор не остался с ней? Почему она не перешла на сторону князя Тасфата? Почему началась эта ненавистная война?       Галинор знала ответ – это Судьба. Ее судьба.
Оттолкнув Нилора, она отступила на несколько шагов.

--  Уходи. Я не смогу осудить тебя на смерть. Уходи.
-- Я хочу увидеть тебя вновь.
-- Только на поле битвы. А теперь уходи. Быстрее.
Прощальный взгляд и эльф растворился в ночной тишине. Галинор прижалась к камню, пытаясь унять предательскую дрожь и убедить себя в том, что поступила правильно.

******
Поздней ночью прибыл гонец от Императора.
-- Приказ вступить в бой, госпожа. Что предпримите? – осторожно спросил один из командиров, собранных в шатре главнокомандующей.
-- Мы просто подчинимся приказу. План таков....
Перед рассветом  командиры расходились,  чтобы утром отправиться в путь во главе своих легионов.
«Что же, я видимо ошиблась. Война все-таки скоро закончится. Так или иначе», -  думала Галинор, чистя оружие.
В письме от Императора говорилось, что Восточные земли – единственное место, где продолжаются оживленные действия. Во всех остальных районах жизнь уже вернулась в прежнее русло. От исхода последней битвы зависит исход войны, длившейся почти два века. « Все закончится. Так или иначе».
Засаду устроить не удалось. Разъезды доложили,  что им навстречу движется войско мятежника. 
-- Значит, лоб в лоб.
Когда она увидела командующего мятежников, сердце пропустило удар… Из ступора ее вывел Листах.
-- Госпожа, пора.
-- Да, ты прав. Вперед!
Что было потом, Галинор помнила плохо, урывками. Кровь, много крови… Меч стал непривычно чужим и тяжелым… Кто-то заслоняет ее от стрел и тянет в сторону от битвы…
-- Нилор…
-- Не бойся. Скоро все закончится.
         «Вместе. Снова вместе…»     

Когда Галинор, наконец, вернулась к реальности, вокруг не было почти никого. Только  множество тел, лежавших в крови, да немногочисленные выжившие, занятые перевязкой ран.
-- И кто победил? – тихо спросила эльфийка, опираясь на плечо Нилора.
-- Никто.
  Глядя на поверженных друзей и врагов, на жалкие остатки великих армий, Галинор думала, не слишком ли высока цена одной-единственной слабости?