Как дико и страшно воет ветер, он словно смеется надо мной. Снег, словно тысячи его клинков ранит кожу, ослепляет и залетает под одежду, превращаясь в воду и высасывая такое ценно тепло. А я только могу идти вперёд. В моей руке зажат такой хрупкий китайский фонарик. Он бессильно пляшет на ветру, но не гаснет, так же, как и моя надежда. А я зову тебя, споря с погребальной песней ветра, а я снова и снова называю твоё имя. Мой голос уже давно охрип, а я только продолжаю терзать своё горло, в надежде, что ты услышишь. Иногда мой зов прерывается приступами кашля…Вот первые капельки крови упали с моих губ на землю, и снег тут же налетел на них, как голодный вампир…
А впереди стена из тьмы, и я тщетно надеюсь, что ты увидишь свет моего маленького фонарика. И я поднимаю его выше, вглядываясь в тени, надеясь узнать в одной из них тебя. Ну где же ты? Отзовись, молю тебя! Я так долго ищу тебя в этом снежном аду! Я так хочу прижаться к тебе, согреть тебя, если ты замёрз, просто услышать стук твоего сердца, заглянуть в любимые глаза. Мне так больно и одинока, а я даже не могу заплакать…все слёзы были выплаканы целую жизнь назад.
Мне нет дороги обратно, злая метель занесла мои следы. Неужели мне суждено умереть здесь? А может быть ты лишь сон? Всего лишь плод бреда истерзанной женской души? Если это так, то лучше и, правда, смерть. Мне нет места в мире, где ты – лишь дух бесплотный. Но я всё равно зову тебя, одержимая надеждой. Я так хочу найти тебя, согреть твоё сердце, увидеть такую редкую и от того такую ценную улыбку.
А ветер всё так же смеется, унося мои отчаянные крики. А я всё так же упрямо иду вперёд, оставляя за собой лишь цепочку следов, что тут же слизывает голодная метель. Одинокий фонарик, зажжённый лишь для одного человека, горит в моей руке на зло ветру, тьме, метели и самой судьбе. Только вперёд…там меня ждёшь либо ты, либо смерть.