Уже строчу )) Только это не быстро, он длинный )

Сон по Самураям.
Меня во сне нет - ни в каком виде. Очередной мой сон-кино.

Время и место действия - Россия, сейчас (вначале, потом - уже неважно, муть какая-то)
Две женщины обсуждают деятельность нового магазинчика, внешне бы торгующего цветами. Одна из них утверждает, что при этом они торгуют и детьми, но когда вторая просит объяснить, первая может сказать только одно: среди услуг магазина есть и такая - вы можете заказать поздравление своему ребенку - другие дети придут с цветами и поздравят его. Причем дети каждый раз разные, и непонятно, откуда они берутся. Ее это ужасает. Вторая заявляет, что ничего странного в этом нет, уходит. Первая идет нанимать детективов чтобы расследовать - что же там происходит. В роли детективов - Камбей, Кацусиро и третий, маленького роста, опытный взломщик. Одеты современно, Камбей - в белые костюм и плащ.
Ночью троица подбирается к дверям магазина (по прихоти моего сна магазин  уже стал продуктовым), двери закрыты и так замотаны проволокой, что взламывай замок, не взламывай - не пролезешь. Все окна замазаны изнутри известкой. Обходят здание, видят вход в подвал, по-тихому взламывают его, проникают внутрь. Кацу страшно.
Спустя несколько поворотов по каким-то грязным коридорам, натыкаются, вернее, их подкарауливает странный человек, больше похожий на птицу - то ли нос, то ли клюв, маленькая лысая голова, очень тощий, один в длинную темную хламиду. Он угрожает им судом за незаконное проникновение на частную собственность, они объясняют, почему они здесь, Камбей требует показать их "производство".
Человек-птица ведет их по подвалу, причем Камбей настораживается все больше - чувствует опасность. В одном из залов в квадратных металлических ведрах, стоящих ровными рядами, кипит что-то зеленое. Камбей пытается спросить, какое отношение все это имеет к цветам и подаркам, но человек-птица нападает на него - он очень сильный, действует в основном когтями и словно пытается клюнуть.
Кацусиро и третий-воришка пытаются его оттащить, но их просто отбрасывает от него, Камбей каким-то образом своего противника ранит, тот отлетает, вскакивает на четвереньки и веселым, одновременно злым, голосом обещает показать еще много чего интересного. Так же, на четвереньках, убегает, троица - за ним.
Поплутав по коридорам, человек-птица подбегает к тяжелой стальной двери с пятнами ржавчины. Открывает замки на ней, вбегает внутрь. Троица останавливается на пороге. В большой квадратной комнате - бассейн с зеленой светящейся жидкостью. Жидкость поднимается к потолку (взлетает), начинает клубиться, сохраняя при этом жидкое, не парообразное состояние, даже как-будто уплотняется. Вся эта туча, всей поверхностью, смотрит на Камбея. Человек-птица пресмыкается перед этой тучей, отчитывается, что он привел ИХ (ясно, что чего-то подобного эта жидкость и ждала), но в голосе его слышится непонятное отчаяние. Далее следует длинный диалог (полилог) самураев и этого существа-тучи, в ходе которого проясняется безнадежность их ситуации - испарения тучи ядовиты, она сама - жгучая кислота, по ходу дела она растекается по потолку, по стенам, начинает капать сверху, прикоснуться к ней невозможно, оружие против нее бесполезно, выход перекрыт. Пока существо-туча распинается на тему жуткой смерти всех и вся, человек-птица, тоже уже пострадавший от кислоты, куда-то пытается улизнуть. Кацусиро замечает это, кидается на него, но тот просто отшвыривает самурая, как тряпку. Кацу падает, теряет сознание. Человек-птица превращается в огромную, страшную птицу, улетает. Напоследок кидает на Камбей полный отчаяния, сожаления и сочувствия взгляд.
Камбей и третий-вор остаются одни, Камбей уже испробовал все из своего магического (как выяснилось) арсенала (вначале у него был пистолет, катан нет и в помине).
Он использует последнее средство, оставшееся у него в запасе - достает из кармана что-то вроде пластинки жевательной резинки, только больше, с трудом глотает ее, давится, но глотает. Потом прыгает к этой туче под потолком, отхватывает от нее кусок (туча тянется за ним), зажимает его (кусок) зубами. По его рукам, лицу, текут капли кислоты, он глотает эту кислоту, но вместе с тем довольно скалится. Последнее, что мелькает в этой сцене - оторопь третьего-вора - Камбей, похоже, жертвует собой, но этого не может быть, он не может умереть, ведь он главный персонаж этой истории...
Следующая сцена - летящий человек-птица. Летит очень долго, под сводами пещер, резко спускается вниз и влетает в маленькую комнату, где под потолком ярко и желто горят голые лампочки. В комнате - клетка, в клетке - много истощенных, искалеченных существ. Одно из них - девушка с короткими черными волосами, вся обожженная, сил ей хватает только на то, чтобы дышать и говорить.
Человек-птица приземляется и превращается в коротко стриженного, по сути - бритого наголо Хейхати, тоже обожженного. Форма на нем военная, но не его собственная. Он подходит к девушке, берет ее за руку сквозь прутья клетки и просит прощения за то, что не может исправить последствия своего предательства - Камбей пришел слишком рано. Она его утешает тем, что ей все равно умирать, пусть он не мучается. А если хочет, может умереть вместе с ней.

Все. Моих эмоций там нет, потому как нет меня - я смотрю со стороны, иногда - со стороны кого-нибудь из персонажей. Чистое кино.

Не, если бы не самураи, это был бы обычный сон - в нем и времени-то прошло от силы часа 3-4. У меня бывают сны, в которых проходят годы - я потом сутками от них отойти не могу - как это так, я же помню несколько лет, а прошла одна ночь? Хорошо, что сны забываются...

Вот, мне вот этот очень нравился:

Там была группа существ, являющихся двумя существами одновременно: людьми и аморфными "шахха". Когда они - люди, они боятся стать не-людьми (от них это не зависит), т.к. это другой образ мышления, другое восприятие мира, и есть вероятность, что став шахха они не захотят вернуться "в людей".
Шахха же на людей наплевать - но они также не хотят "меняться", т.к. это ограничивает их чувственную сферу.

Возникла ситуация, когда все эти существа одновременно надолго остались людьми, успели обзавестись семьями, связями. Но спустя какое-то время начинают сходить с ума - медленно (раньше этот процесс был мгновенным) возвращаться в состояние шахха - пропадают мысли, появляются совершенно незнакомые эмоции. Эти люди (пока еще люди) боятся, они собираются вместе, хотя раньше друг друга избегали, и что-то заставляет их искать все новых и новых сотоварищей (их на земле около 60 всего).

И откуда-то приходит знание, что это - последеннее перевоплощение. И результат неизвестен - кто кем останется.
И получается, что борятся мысли людей (не хочу!) и эмоции шахха (не хочу...). И надо всем этим - страх, страх, страх.

Я "смотрела" этот сон из каждого персонажа одновременно, и из шахха - это было жутко. Шахха - это их эмоции от взаимодействия с людьми (шахха видели людей, но сами в материальном мире не существовали), от воздуха, от тех полупризрачных форм в которые для них превращался мир, когда они становились самими собой. Шахха - это их ощущение жизни и одновременно - звук, который они "чувствуют", когда пролетают сквозь человека.

Персонажей было множество, у каждого была своя история, они долго съезжались друг к другу, пытались друг друга успокаивать, кто-то психовал, говорили на разных языках, я, естественно, многих не понимала.
Особенно запомнились двое - высокий очкарик, который пытался подвести подо все научную основу, но только все больше отчаивался, потому что кроме знания, которое возникало у него в голове - у него ничего не было; и толстая негритянка, которая вообще сумела забыть, что когда-то была шахха - у нее дети, муж, дом, но все это пришлось бросить, она еще плакала все время.

У меня и без того веселые глюки )) В общем - нет, ни разу, и не тянуло.

Еще один сон-кино. Он шел от первого лица, и лицом этим был мальчишка лет 10-11, житель небольшого городка, где многие мужчины работают на железной дороге, проводниками, машинистами, а их дети (и только их) - дугеры, те, кто большую часть времени проводят на огромном крытом виадуке, вот только не внутри этого виадука-трубы, а снаружи... Другие дети (и взрослые) недолюбливают их - и боятся.

Сон я пыталась записать, поэтому он рассказ тоже от первого лица:

Куда нам деться,  детям Железнодорожников? Мы все дугеры, у нас перед глазами блестящие пути, по которым уходят наши отцы. Странно, но я не знаю - был ли мой отец дугером? И что стало с ним, когда он впервые вошел в электровоз? Он никогда со мной об этом не говорит, и меня порой такой ужас охватывает при мысли, что он все забыл. Я пару раз ездил в вагонах - на дачу, с родителями, и чувствовал себя как слепой, потому что это было не то. Это было как во сне, когда забыл что-то важное. Я смотрю на профессию отца как на продолжение своего дугерства - сначала дуга - потом электровоз.
Но внизу меня часто гложет сомнение: дуга, она, конечно, стоит на месте, не мчится из конца в конец, но ведь она выше! она надо всем! Она впускает в себя человеческое месиво, и они идут сквозь нее, как стадо, она специально такая, чтобы они не видели, что творится за ее пределами, ту синь, тот ветер и Солнце, в которых живем мы, дугеры. Мать мне сказал однажды - не лазь, там высоко, метров пятнадцать. Да какого же черта? Эта высота вашего виадука - пятнадцать. Это ваше сооружение стоит на месте. А моя - наша - дуга возносится на недосягаемую высоту. И я вполне допускаю, что там, внутри нее, и есть где-то эти запланированные, заваренные, заасфальтированные пятнадцать. А снаружи нет постоянства, ветер раскачивает дугу так, что даже птицы не поспевают за ее волнообразным движением. А о какой высоте можно судить внизу, если, проходя через пути, никто не рискнет глянуть вверх и встретиться глазами с тем, кто смотрит на тебя вниз. Встретиться глазами и узнать - вихрастого мальчишку, соседа, знакомого, приятеля - дугера, чьи вихры приложил ветер, чьи глаза наполнены солнцем, а пальцы рук и ног навеки пропахли железом, она ведь железная, наша дуга.
Из-за этого запаха нас не бьют на улице те, кто ходят ватагой. Они парни, наши ровесники, только у них нет отцов-Железнодорожников.
Только один раз меня не распознали - я был на велосипеде и искал рулет. Рулет мне нужен был, чтобы сделать приятное маме - мы ехали на дачу и не было у нас с собой ничего сладкого. Я купил хлеб и искал рулет.
Меня, должно быть, уже ждали на остановке с рюкзаками - мама и еще кто-то, но я собирался на дугу, как только они уедут, я пойду на дугу, я уже почти был там, и я не помнил - кто. Маму я помнил даже на дуге, а кто еще есть у меня из родственников - нет, не помнил. Зачем они там? Мама означает дом, куда мы вернемся вечером или утром, а отец - будущее, куда мы все уйдем, когда пальцы потеряют цепкость, придет необходимость серьезно учиться и появится страх высоты. И я буду одним из тех, кто ходит стадом внутри дуги, и чей взгляд становится пустым, когда снаружи, через листовое железо и решетки, доносится шорох ног дугеров. Голоса наши не доносятся - иначе, что думали бы они, слыша, что порой мы говорим и о них.

Дальше мне писать надоело )) Поэтому дорасскажу так:
пацан сбежал от поездки на дачу, чтобы забраться на дугу, но когда родственники отъехали, у него сломался велосипед, он подвернул ногу и до виадука добирался долго - до темноты. Его дом был по другую сторону путей. Возле виадука он бросил сломанный велик, и решал, как ему перебираться - по дуге или по путям. Как ни чувствовал он себя предателем, решил идти понизу - потому что за дугу нужно было цепляться и руками, и ногами (ему это не казалось удивительным, он просто не думал об этом - нужно прикоснуться к дуге, а там все получится само собой), а нога болела сильно. И он впервые в жизни оказался под дугой, и она посмотрела на него, как на чужого, и раздавила его - он понял, что не может понять того языка, на котором они говорят на дуге, вспомнил, что там, на дуге, им иногда казалось, что весь остальной мир - чья-то глупая выдумка, что его не должно быть. Он увидел других дугеров - снизу - они ползали и сверху, и по бокам, и по дну виадука, они смотрели на него, словно не понимали, что он - один из них и вообще, что он - живое существо.
Нога болела, пульсировала багровым, он полз через рельсы, воя от страха, и чем сильнее темнело, тем сильнее его давил ужас. До другого конца дуги он так и не дополз.

Этот сон я, в принципе, хорошо понимаю, но кто-нибудь может поупражняться ))

Кто-то, по-моему, толковать собирался? ))

Еще один - старый, просто хорошо помню обстоятельства, в которых он приснился - вечером, на берегу озера, в палатке.

Две женщины, одна - полицейская в современной германии, другая - просто девчонка, погибшая по невыясненной причине в 1985 году. Попеременно.
Дом девочки каким-то образом проваливается в средневековье, частично меняется интерьер, в то же время снаружи крепости подступают фашистские солдаты.
За шкафом обнаруживается труп красивого (такие только во сне бывают ) солдата.

Девочка бежит к телефону, звонит в полицию, но понимает, что звонит в 2003 год. Она пытается докричаться до женщины в погонах о том, что звонит ей из 1985 года, из замка под названием "Немецкий дом", и что ей страшно рядом с трупом. Та ей не верит, кидает трубку.
Девчонка идет к тому солдату, оказывается, он еще немного жив (недодавило шкафом), она пытается отодвинуть мебель, но это ей не по силам. В итоге она садится рядом с ним на пол, и они спокойно разговаривают до тех пор, пока фашисты не взрывают замок.

В 2003 году женщина полицейская осторожно кладет трубку, берет с собой карту какой-то провинции, и еде в тот замок, где в 1985 году нашли растерзанный труп молодой девушки. Находит шкаф в нужной комнате, с трудом отодвигает его и видит почти рассохшийся полураздавленный скелет.

Душевный кризис
Даже для "форумного", легковесного совета информации мало. На первый взгляд, я бы сказала, что этот человек стал символом определенного периода твоей жизни, в котором ты испытывала сильные эмоции, он ассоциируется с целым редом вещей, явлений, чувств, и теперь твое подсознание выдает тебе сны о нем по ассоциативной цепочке - мозгу тоже нужно отдохнуть, и чем создавать новый образ, легче воссоздать уже имеющийся.
Плюс действительно может быть некоторая зацикленность - одно то, что вечером ты думаешь "опять он приснится" вызывает сны о конкретном человеке...
В таких случаях советуют выводить подобные сны из подсознания в сознание - пересказывать их кому-то постороннему, и как панацея: физические нагрузки непосредственно перед сном.